dmitriyandreev | Проблема башен (Reply)

Уважаемые читатели, если есть какие-то мысли по главе, по тому что можно улучшить — дайте знать. Иллюстрации пока не готовы.

В числе проблем, с которыми столкнулись французские танковые войска в техническом плане можно выделить две: проблему башен и проблему радио. При этом первая, особенно при первом взгляде, выглядит как чисто французская проблема. В то время, как другие танковые державы начиная с начала 1930х годов на большинстве своих танков использовали двух- и трехместные башни, Франция вступила во Вторую мировую войну имея даже тяжелые танки Char B1 bis с одноместныи башнями. У Великобритании большинство танков имел как минимум двухместные башни начиная с легкого «шеститонного Виккерса» (Vickers Mk E), немецкие панцерваффе начиная с Pz.Kpfw. II имели двухместные башни, а Pz.Kpfw. III и Pz.Kpfw. IV имели трехместные башни и пять членов экипажа. Даже Советский Союз, склонный к занижению численности экипажей боевых машин, начиная с Т-26, БТ-5 и Т-28, имел двух-трехместные башни на танках (без учета малых танков).

Одноместные башни вполне соответствовали требованиям, предъявляемым к танкам непосредственной поддержки пехоты в конце Первой Мировой Войны, но оказались абсолютно неадекватны на поле боя Второй Мировой Войны. Командир танка, сидевший в башне, вынужден был быть «человеком-оркестром» (homme orchestre), одновременно командуя танком, наблюдая за полем боя и используя вооружение (пушку и пулемет), наводя, заряжая и ведя огонь.

Как вспоминал один командир секции (взвода) кавалерийских танков, после начала боя он с трудом управлял своим танком, не имея возможность контролировать и направлять подчиненные ему боевые машины. Германские документы, описывающие кампанию 1940 года во Франции почти всегда включают в себя наблюдение о том, что французские танки крайне медленно реагировали на события на поле боя и в принципе предпочитали вести бой, не двигаясь. В целом, французские танковые на части на поле боя напоминали неорганизованные толпы, не имевшие единого командования. Командиры взводов и рот не могли направлять подчиненные танки, тратя все свои усилия на выполнение задач командира своего танка, наводчика и заряжающего.

Определить, что было первичным в такой ситуации - «привычка» (наработанная практика) или «умысел» (то, как французские генералы планировали использовать танки), сложно. Одноместная башня на первом серийном межвоенном танке Char D1 была вполне объяснима – он представлял собой фактически улучшенный Renault FT. Применение одноместных башен на последующих танках более сложно объяснить.

Пехотные танки (R35 и H35) имели одноместные башни по двум главным причинам:

Желание сократить стоимость танков – двухместная боевая машина могла быть требуемого небольшого размера; это давало возможность увеличить количество танков.
Французская доктрина, построенная на опыте Первой мировой войны («методическая битва»), предполагала жесткий контроль за войсками на поле боя и четкие, ясно понимания приказы им; как полагали французские командиры, от командиров отдельных танков и небольших подразделений (взводов и рот) не требовался высокий уровень инициативы и понимания общей картины происходящего на поле боя. Ожидалось, что даже перегруженный необходимостью вести огонь из пушки и пулемета командир сможет справиться со своими обязанностями в таких условиях.

Тяжелые танки (Char B1 и B1 bis) имели одноместную башню по той причине, что их проект начал разрабатываться в начале 1920х годов. Зафиксировав требования в 1921 году, французские танковые силы через пятнадцать лет получили именно то, что они и желали. Другое дело, что за то время пока Париж решал вопрос с политическим обеспечением своего перевооружения, искал финансирование и разворачивал производство новой техники после более чем пятнадцатилетнего периода без больших военных заказов, эволюция военной техники ушла далеко вперед. Возможности исправить ситуацию, быстро разработать и выпустить в значимом количестве до начала германского вторжения новую машину с двух или трехместной башней, не было.

Французская кавалерия лучше, чем пехота, понимала требования, предъявляемые к командирам бронетехники на поле боя. Многие бронеавтомобили имели двухместные башни, в том числе основная разведывательная машина кампании 1940 года, Panhard AMD 35. Однако, в связи с запаздыванием производства Somua S35, для кавалерийских частей был начат выпуск Hotchkiss H35, имевших одноместные башни и экипаж из двух человек.

Тем не менее, Somua S35 имел почти полноценную двухместную башни (так называемая «башня на полтора человека») - радист мог выполнять функции заряжающего, переходя со своего рабочего места в боевое отделение. Распространенная идея о том, что S35 имел одноместную башню – ошибка, связанная с тем, что в ряде документов указано, что башни Char B1 bis и Somua S35 – одинаковые, что связано с тем, обе имели одинаковое основное вооружение - 47-мм пушку SA35. Это не так, тяжелый танк имел башню APX-4, а кавалерийский - APX 1CE. Установить полноценную двухместную башню на лучший французский танк было невозможно – ограничения по массе и габаритам не позволяли увеличить размер погона без разработки полностью новой машины.

К несчастью, сочетание всех этих факторов привело к тому, что Atelier de Puteaux (APX) своими одноместными башнями значительно снизило возможности французских танковых сил.