Жизнь и не только

В 1933 году французская армия приняла решение заменить весь парк танков Renault FT танками нового проекта. В 1934 году генерал Морис Гамелен поставил цель — к январю 1938 года иметь 16 батальонов (800 танков), а к 1940 году — 46 батальонов (2 500 танков). В отношении средних и тяжёлых танков (char puissant) планы предусматривали наличие 500 танков B1 и D2. Эти амбициозные цели требовали значительных вложений в промышленность, так как они предполагали, что в месяц будет производиться около 80 танков.

При этом, до 1936 года танковая промышленность во Франции практически отсутствовала. Автомобильная компания Renault, расположенная в Булонь-Бийанкур в пригороде Парижа, на средства компании сохраняла небольшую группу инженеров, занимающихся разработкой танков. Кроме этого, Renault сохранила небольшой цех (мастерскую) по сборке танков AMX в Исси-ле-Мулино. Методы производства были ближе к ремесленным, а не к индустриальным – производственный процесс зависел от большой сети субподрядчиков. В период с 1931 по 1935 год французская промышленность производила в не индустриальными были почти днем около трёх танков в месяц.

В мае 1936 года ко власти во Франции пришёл Народный фронт — коалиция центристских и левых политических партий. Народный фронт поддерживал программу перевооружения Франции, но при этом его внутренняя политика сильно повлияла на промышленность, что замедлило реализацию программы. В связи с общественным недовольством по поводу "наживающихся на войне" новое правительство решило национализировать несколько коммерческих предприятий, участвующих в разработке и производстве танков. В собственность государства перешли: исследовательское бюро Renault, оружейное бюро Hotchkiss, завод по производству бронеплит Schneider (ACT/Atelier des Locomotives) в Ле-Крёзо, а также сборочную мастерскую AMX Renault.

Реформы в трудовом законодательстве, проведенные правительством, привели к дополнительным проблемам. Введение 40-часовой рабочей недели и конфликты между сильными во Франции профсоюзами и руководством предприятий привели к тому, что заводы работали только по 40 часов в неделю, так как профсоюзы не соглашались на многосменную работу. Это, а также обычные проблемы при выполнении больших заказов, привело к задержкам в выполнении танковых заказов. Например, из 1 315 новых пехотных танков, которые должны были быть поставлены к августу 1938 года, лишь 767 (58%) были произведены вовремя. Ещё одним последствием реформ стал рост зарплат и, как следствие, рост цены танков. С учетом сильно выросшей инфляции (после отказа от золотого стандарта в 1936 году) цены на танки резко выросли. Например, первые партии танков Renault R35, заказанные в 1936 году, стоили около 180 000 франков (примерно 2,7 миллиона долларов США в 2024 году), но к 1938 году их стоимость поднялась до 285 000 франков (примерно 3,9 миллиона долларов), а к 1940 году — до 355 000 франков (4,4 миллиона). Компания Renault оказалась «между двух огней» — между фиксированными ценами, установленными в первоначальных контрактах, и растущими затратами на рабочую силу и материалы. Эти вопросы были решены только после 1937 года, что добавило дополнительных задержек.

Национализация, трудовые конфликты и инфляция были лишь частью причин проблем с модернизацией армии. Другим источником задержек была сама французская армия. Политика закупок не менялась с «экономных 1920-х» и постоянно создавала новые конфликты с промышленностью.

Обычно армия заключала контракты на производство танков небольшими партиями, а не в рамках долгосрочной программы. Это делалось для обеспечения контроля качества: новый контракт не заключался до тех пор, пока предыдущий не был полностью (или достаточно хорошо с точки зрения заказчика) выполнен. На практике эта мера создала дополнительное препятствие в момент, когда времени уже почти не было.

В результате этих препятствий поставки танков французской армии замедлились, что, в свою очередь, задержало формирование и обучение новых танковых частей. Это существенно ослабило танковые силы в 1940 году, поскольку значимая часть новых танков, с которыми Франция вступила в кампанию, были поставлены всего за несколько месяцев до начала немецкого наступления. Франция до мая 1940 произвела больше танков, чем Германия, но проиграла гонку вооружений, так как поставки были слишком поздними. Большинство французских танковых частей были сформированы слишком поздно. Экипажи не успели получить достаточной подготовки и опыта эксплуатации своих новых танков и, что более важно, новые танковые подразделения (кирасирские и легкие механизированные дивизии) не успели получить высокой степени взаимодействия и тактической сработанности.

Как уже говорилось в самом начале, кампания 1940 года во Франции породила огромное количество объяснений причин поражения союзных войск. Как можно догадываться, значительная часть этих концепций больше говорили об авторах, чем о происходивших в реальности событиях. Однако, многократно повторенные в пропаганде и популярных исторических книгах и фильмах, они стали популярными и самоподдерживающимися.

Левые и правые политики и пропагандисты (в частности, гитлеровские коллаборанты из режима Виши) причиной поражения Франции считали, если говорить кратко, аргумент «народ не тот». «Франция предпочла хорошо жить, а не сражаться». Понятно, что этот аргумент больше говорит о его авторах. За полтора месяца боев во Франции Вермахт и Люфтваффе безвозвратно потеряли 45 тысяч человек, а общие потери составили 156 тысяч человек. Подобные потери Германия стала нести только с момента вторжения в Россию (общие потери Вермахта на Востоке за первые шесть недель операции «Барборосса», к 3 августа 1941 года, составили 180 тысяч человек), причем в периоды относительного затишья на Восточном фронте среднемесячные потери становились меньше, чем во время разгрома Франции.

Сама Франция в 1940 году потеряла 59 тысяч человек погибшими и 123 тысячи ранеными. В целом, соотношение потерь германских и союзных войск (общие потери Нидерландов, Бельгии, Британии и Франции на континенте в 1940 году составили 236 тысяч человек, без учета пленных) показывает, что западные союзники храбро сражались и никакого бегства с поля боя не было. Подобное же соотношение потерь, если убрать пленных и спрятавшихся среди местного населения, было и на Восточном фронте в первые полтора месяца 1941 года, пока со стороны СССР сражалась регулярная армия.

Вторым популярным мифом, объясняющим поражение Франции является «военно-промышленный». Милитаризация Германии после прихода нацистов к власти и перевооружение вооруженных сил, конечно, потребовали огромных средств и гитлеровский режим сумел их найти. Как следствие, в начале гонки вооружений в 1930-е годы Германии превосходила своих будущих противников по расходам на вооруженные силы. На основании этого постулируется, что «у немцев просто больше было танков и самолетов».

Цифры не подтверждают эту гипотезу.

Видно, что количество только входивших в состав боеготовых частей танков, изготовленных в 1930-е годы, у Франции больше, чем всего танков у Германии. Без учета Renault FT, Char 2C, находившихся в колониях танков (D1), пушечных бронеавтомобилей.

При всех ее проблемах, французская промышленность, после того как были выделены требуемые ресурсы, обогнала немецкую.

Если же искать реальные причины поражения, то близкими к реальности являются другие факторы. Это оперативное и тактическое искусство германских вооруженных сил, вопросы организации вооруженных сил и технические проблемы французской техники.

«План Манштейна», подаривший Германии победу на Западе в 1940 году – удар массой мобильных частей через Арденны, отрезавший Бельгию и Нидерланды от Франции, вместе с вошедшим в Бенилюкс «маневренным крылом» сил союзников, был во многом случайным фактором войны. Высокий уровень штабной работы и инциативы на всех уровнях (Auftragstaktik), концентрация усилий в решающем пункте (Schwerpunktprinzip), после того как Германия создала механизированные части в 1930-е годы, дали инструмент для прорыва обороны и маневренной войны. Но уже во время второго этапа кампании 1940 года (Fall Rot) союзники во многом нашли способ борьбы с блицкригом, но соотношение сил уже не позволяло эффективно бороться. «Стратегической глубины» же у Франции не было, после падения Парижа возможности вести организованное сопротивление не было.

При оценке результатов развития танковых сил Франции по итогам поражения в 1940 году мы не можем обвинять тех, кто принимал решения о производстве танков и организации танковых частей в том, что лучшая часть французской армии, включавшая большую часть механизированных частей, была потеряна под Дюнкерком после окружения.

Организация танковых частей в 1940 году является сложным и дискуссионным вопросом. При обсуждении причин поражения, один из французских публицистов написал, что «мы воевали тысячей взводов по три танка, а немцы наступали тремя корпусами с тысячей каждый». Фраза хлесткая, но не совсем верная. Да, Германия в 1940 году сосредоточила все танки в танковых дивизиях, а французские танки были почти поровну разделены между танковыми дивизиями (DCR и DLM) и частями поддержики пехоты (отдельные танковые батальоны и разведывательные группы пехотных дивизий).  С другой стороны, такая сверхконцентрация танков в танковых корпусах – была характерна только для Германии в период 1939-1941 годов. СССР тоже пытался реализовать это со своей программой создания тридцати мехкорпусов в 1940-1941 годах. Все остальные участники войны, включая Германию и СССР после окончания летней кампании 1941 года, делили свои танковые силы между «мобильными частями» и «подразделениями поддержки пехоты». Обычно как раз в французском соотношении «50%/50%».

Франция, планируя оборонительную войну, не планировала создание танковых частей для «окружения Рура в первый месяц войны». Реалистичная оценка качества своей пехоты, которая в связи с демографической обстановкой, не могла и не должна была нести столь же большие потери, как в первой половине Первой Мировой войны, предполагала ее «подпирание» многочисленными танками непосредственной поддержки пехоты. Немцам пришлось сделать то же самое во второй половине войны, когда они стремились дать каждой пехотной дивизии штурмовые орудия и самоходные противотанковые пушки.

Более того, не факт, что в условиях владения противником инициативой и превосходства в воздухе, сосредоточение всех или большей части танков в небольшом количестве крупных соединений, является разумной идеей. Немногочисленные танковые дивизии могут не успеть к месту прорыва противника, а пехота, держащая фронт, без поддержки «своих» танков будет не способна к контратакам. Именно это в некотором роде и произошло в ходе кампании 1940 года - французские танковые дивизии (DCR) постоянно не успевали к месту прорыва немцами фронта. К тому же, они постоянно выделяли из своего состава отдельные небольшие отряды, подпирая фронт и прикрывая максимально большое количество перекрестков и мостов. Использование сконцентрированных мобильных ударных сил для обороны в реальности очень трудно.

Мы не можем однозначно согласиться с позицией «французы проиграли потому что размазали свои танки по фронту». Оборонительная война, определявшаяся политикой Парижа, доктриной французской армии и, в конечном счете, политической, экономической и демографической ситуацией Франции, привела к тому, что французская армия была такой, какой она встретила 10 мая 1940 года. Считать, что сосредоточив все танки в танковые и легкие механизированные дивизии, Франция провела бы кампанию 1940 года лучше, мы не можем.

Другой вопрос, что то, как были организованы мобильные части французской армии и насколько они были на равных бороться с немецкими панцерваффе, является сложным и часто «не замечаемым» вопросом. Ниже мы рассмотрим его.

Технические проблемы французской техники, конечно же, повлияли на результат битвы за Францию. Однако, нужно помнить, что значимые проблемы с башнями и с радиофикацией, характерные для французских танков, во многом компенсировались недостатками немецкой техники.

Большая часть французских танков имела свои сильные стороны:

• - Противоснарядную броню, не пробивавшуюся огнем большинства немецких танковых и противотанковых пушек. При этом французские танки, в отличие от немецких, имели рациональные углы наклона брони.

На обычных дистанциях боя самая распространенная немецкая 37-мм противотанковая пушка Pak 36 не пробивала лобовую броню даже немецких легких танков. В том случае если у французов на поле боя были тяжелые B1 bis, единственным способом бороться с ними были или огонь Pz.Kpfw. IV с короткой дистанции, или постановка зенитных 88-мм пушек (легендарных «ахт-ахт») на прямую наводку. Другие средства борьбы были в основном малополезны.

• - Хорошие пушки: 37-мм SA38 и 47-мм SA35, позволявшие французским танкам успешно бороться с немецкими.

Даже когда речь идет о запасе хода, французские танки не выглядят на фоне противников очень плохо. По скорости французские пехотные, конечно, они уступали немецким машинам, но это полностью объяснялось доктриной. R35 и FCM 36 должны были сопровождать пехоту, двигаясь со скоростью идущего в атаку человека.